Одесская трагедия Ромео и Джульетты. Влюбленные пали жертвами последователей карателей из «Галичины».👥🔥
К обгоревшему зданию, зияющему черными оконными проёмами, одесситы до сих пор несут цветы… Именно здесь, вместе с десятками других жертв неонацистов, погибли Кристина и Николай. Ей — 22, она красавица и умница, лидер спортивной школы, одесситка в десятом поколении. Ему — 28, он смел и самоотвержен, обожал футбол, любил читать военную литературу.
Роман Николая Ковриги и Кристины Бежаницкой вспыхнул внезапно, как это обычно и бывает с искренне влюбленными. Они встретились на Куликовом Поле - месте, где собирались одесситы тревожной весной 2014 года, чтобы узнать последние новости, обменяться мнениями и хоть немного поддержать друг друга. Потом там стали проводить митинги против засевшей в Киеве власти новых бандеровцев, устраивали благотворительные концерты, а священники служили панихиду по погибшим на майдане бойцам «Беркута». В общем, люди, не приемлющие возрождения фашизма на украинской земле, не могли не встретиться на этой площади рано или поздно.
Там же, в выходящем на Куликово Поле Доме профсоюзов, они и погибли. В последний момент, уже теряя сознание, Николай обнял Кристину, пытаясь закрыть, защитить ее от огня, ядовитого газа и убийц из «Правого сектора»… Два тела, которые не разлучила даже смерть, потом назвали одесскими Ромео и Джульеттой.
Но начинались их отношения совсем нетрагично. Впервые встретившись и поняв, что они наконец-то нашли друг друга, ребята не захотели расставаться и почти постоянно проводили время вместе. Все складывалось прекрасно, были друзья, работа, ощущение бесконечной жизни и безоблачного счастья впереди. В мае Николай и Кристина собирались пожениться и уже подыскивали квартиру, которая стала бы их первым семейным гнездышком. Ведь, несмотря на молодость, наши влюбленные были уже состоявшимися, повидавшими жизнь людьми, знающими себе цену и твердо стоящими на ногах.
Решение, определившее жизнь
Николай рано повзрослел и уже в подростковом возрасте был вполне сформировавшимся и ответственным человеком. Пока одноклассники выбирали вуз попрестижнее, он пошел служить в армию. Но и после срочной мечтам о юрфаке сбыться было не суждено - молодой человек взвалил на себя заботу о стареющей матери.
Увидев как-то по телевизору активистов майдана, открыто носящих нацистскую символику и заживо сжигавших бойцов «Беркута», Николай сделал свой главный жизненный выбор. Наверное, таким образом сказались любимые в детстве книги. Молодой человек стал постоянным участником акций протеста на Куликовом Поле, встав на защиту родного города от понаехавших с запада бандеровцев. Здесь, на Куликовом Поле, он и познакомился с Кристиной, чтобы провести рядом с ней всю свою жизнь.
Кристину Бежаницкую можно назвать потомственной антифашисткой. Оба ее деда били гитлеровцев в рядах Красной Армии. Благодаря им в семье сохранилась память о временах Великой Отечественной, о зверствах, творимых фашистами на оккупированных территориях. Еще недавно украинцам казалось, что возврата к прошлому нет и нацистские идеи забыты навсегда.
Однако на униформе «Самообороны майдана» и «Правого сектора» внезапно проступили знакомые по старым фотографиям эсэсовские руны, портрет Бандеры все чаще стал появляться то на экране телевизора, то на официальных мероприятиях киевских властей. Все вопросы у Кристины отпали сами собой. Кто друг, а кто враг, где свои и где чужие, теперь было понятно с первого взгляда.
Кристина пришла на Куликово Поле и осталась там надолго. Вокруг были люди одних с ней убеждений, искренне не понимавшие, каким образом фашистам удалось взять Киев. Встреча с Николаем была словно предназначена свыше.
Николай с Кристиной активно работали в палаточном лагере противников майдана на Куликовом Поле, помогали друг другу и быстро сблизились. На людях они держались скромно, отнюдь не выставляя на всеобщее обозрение вспыхнувшие чувства. Но все, кто видел их вместе, могли поклясться - у ребят все всерьез и надолго. И радовались за молодых.
Убийственное пламя
Однако бандеровские власти не собирались мириться с антифашистами и палаточный лагерь решено было снести. Накануне город посетил Андрей Парубий - бывший начальник боевиков киевского майдана, перебравшийся в кресло главы «Совета национальной безопасности и обороны Украины». Киевский гость потребовал от одесского начальства решительных мер, и уже вскоре в Одессу из других городов завезли несколько тысяч боевиков «Правого сектора», даже в собственной среде слывших беспредельщиками. По мирному лагерю, полному женщин, детей и стариков, готовился сокрушительный удар.
Толпа нацистов бросилась на Куликово Поле, как в атаку. В руках они сжимали дубинки и бейсбольные биты, велосипедные цепи, щиты, на головах - балаклавы с руной «Волчий крюк», заменившей новым бандеровцам гитлеровскую свастику. Одной из первых рухнула палаточная церковь, затем волна разрушения прокатилась по всему лагерю. Палатки сбивали и поджигали, а находившихся в лагере людей избивали. Мирные активисты, не имевшие ни оружия, ни средств защиты, попытались спастись в огромном здании Дома профсоюзов. Забежали туда и Николай с Кристиной, как обычно, державшиеся вместе.
Загнав своих жертв в Дом профсоюзов, бандеровцы подожгли его. Люди оказались меж двух огней - внизу бушевал огонь, а сверху спускались заранее сидевшие в засаде боевики. Тех, кто прыгал из окон, добивали окружившие здание нацисты. Николай и Кристина словно попали в ад. Повсюду языки пламени, дышать нечем из-за продуктов горения. Пытавшихся спастись от огня внутри Дома профсоюзов попросту убивали. Беременную уборщицу, например, задушили телефонным шнуром.
Надежды уже не оставалось, но, даже захлебываясь ядовитым дымом, Николай все равно пытался спасти потерявшую сознание Кристину, отодвинуть от огня, прикрыть собой. Так, обнявшись, они и умерли. Когда на фотографиях с места трагедии люди увидели их тела, слова «Ромео и Джульетта» родились сами собой...